| съ‵да′газыɣан′дʼӓт тʼӓ′птӓ. |
| Səd agazɨɣandʼät tʼäptä. |
| Сказка про двух братьев. |
|
|
| ме′нан ′jес съ′да(ъ) а′газыɣъ(ӓ). |
| Menan jes səda agazɨɣə. |
| Было нас двое братьев. |
|
|
| о′ккырын ме ′ӱ̄бай нʼӱр′ты ′по̄но. |
| Okkɨrɨn me üːbaj nʼürtɨ poːno. |
| Однажды мы отправились в лес(?/поле?) по дрова. |
|
|
| пом па′дʼӓннай и ом′дай ‵kwасkуlджу′ɣу. |
| Pom padʼännaj i omdaj qwasqulǯuɣu. |
| Дров нарубили и сели отдохнуть. |
|
|
| ман а′гаw тʼӓ′рын: ′тʼе̄ɣъ бъ ′нʼӓим мʼӓɣу′нӓ ме′не̨ттъ бъ. |
| Man agaw tʼärɨn: “Tʼeːɣə bə nʼäim mʼäɣunä menettə bə. |
| Мой брат говорит: “Белый бы хлеб нам дали бы. |
|
|
| ме бъ ′аугъди пер′гет вес ам′нӓй. |
| Me bə augədi perget wes amnäj. |
| Мы бы голодный живот весь бы (=натощак) съели. |
|
|
| тан а′га ′ме̄гак ‵манныбы′не̨т. |
| Tan aga meːgak mannɨbɨnet.” |
| Ты бы, брат, на меня бы тогда посмотрел”. |
|
|
| тӓп ке′нныт, и ′тʼеɣа нʼӓй ′тша̄жит, ′кы(ӓ)ɣънди ′пӱкгыйбы′лʼе ′тша̄джит и меɣу′ни ′тӱ̄а. |
| Täp kennɨt, i tʼeɣa nʼäj čaːʒit, kɨɣəndi pükgɨjbɨlʼe čaːǯit i meɣuni tüːa. |
| Он сказал, и белый хлеб идет, с горки катится и к нам пришел. |
|
|
| ме ом′дай и ам′най ′тӓбым. |
| Me omdaj i amnaj täbɨm. |
| Мы сели и съели его. |
|
|
| а′гаw тʼӓ′рын: а′ракай тшо′ргым бъ тӓперʼ. |
| Agaw tʼärɨn: “Arakaj čorgɨm bə täperʼ. |
| Брат говорит: “Теперь бы бутылку вина. |
|
|
| ме бы тӓбым вес бъ ӱ′ннӓй. |
| Me bɨ täbɨm wes bə ünnäj. |
| Мы бы его всё бы выпили. |
|
|
| от тан бе ′мекга ‵манныбы′нӓт, ′мазым кут′дӓр ′се̄рба. |
| Ot tan be mekga mannɨbɨnät, mazɨm kutdär seːrba.” |
| Вот бы ты посмотрел на меня, как я пьяный был бы”. |
|
|
| тӓп ке′дӓдʼит и ′kӓɣынды ′тшоргъ ′пӱкгы(о)йбылʼе ′тша̄дж(ж)ин, ′меɣуни ′тша̄жын. |
| Täp kedädʼit i qäɣɨndɨ čorgə pükgɨjbɨlʼe čaːǯin, meɣuni čaːʒɨn. |
| Он сказал, и с горки бутылка катится, к нам идет. |
|
|
| ме ныт′дын маl′тшай тшор′ɣоккам, ′нʼӱɣуннай. |
| Me nɨtdɨn malčaj čorɣokkam, nʼüɣunnaj. |
| Мы тут кончили бутылку, вылизали. |
|
|
| а′гат ′ай тʼӓ′рын: от ме аур′най и kабы′жай. |
| Agat aj tʼärɨn: “Ot me aurnaj i qabɨʒaj. |
| Брат опять говорит: “Вот мы наелись и напились. |
|
|
| се′часбъ ′сурум е′разе па′росатшугу, лы′лаw бъ ′петкыгу. |
| Sečasbə surum eraze parosačugu, lɨlaw bə petkɨgu. |
| Сейчас бы с медведем побороться, косточки бы помять. |
|
|
| тан бъ ма′зым манныбы′не̨̄т. |
| Tan bə mazɨm mannɨbɨneːt.” |
| Ты бы на меня посмотрел бы”. |
|
|
| а′гат толʼко тʼӓ′рын, нʼӱр′ɣын ′кыжиблʼе ′ӱ̄бъран. |
| Agat tolʼko tʼärɨn, nʼürɣɨn kɨʒiblʼe üːbəran. |
| Брат только сказал, в лесу затрещало. |
|
|
| мʼӓɣу′не ′тша̄джин ′сӯрӓм е′ра ′тшобырым тша′ɣоптугу. |
| Mʼäɣune čaːǯin suːräm era čobɨrɨm čaɣoptugu. |
| К нам идет медведь ягоду сушить. |
|
|
| мезу′ви петкул′гу кы′гын. |
| Mezuwi petkulgu kɨgɨn. |
| Нас подмять хочет. |
|
|
| ма′нан сы(ъ)т си′дʼеу. |
| Manan sɨt sidʼeu. |
| У меня два сердца. |
|
|
| оккыр си′дел kулуп′ба: о′ралбет! |
| Okkɨr sidel qulupba: “Oralbet!” |
| Одно твое сердце говорит: “Держи!” |
|
|
| а съдъм′деттъ си′дел тʼа′рын: kу′ролгъ. |
| A sədəmdettə sidel tʼarɨn: “Qurolgə.” |
| А второе твое сердце говорит: “Беги”. |
|
|
| ман ӱгуl′джан на си′деɣын што kу′ролге. |
| Man ügulǯan na sideɣɨn što qurolge. |
| Послушался я того сердце, которое (говорило): беги. |
|
|
| как ′ӱ̄бъдитдат и ма′зым ′толʼко колʼ′дӓттъ. |
| Kak üːbəditdat i mazɨm tolʼko kolʼdättə. |
| Как припущу, меня только и видели. |
|
|
| ман съдъм′дʼеттъ дʼел ′па̄раннан манны′быгу, ′кудъ ′лаптӓдитда. |
| Man sədəmdʼettə dʼel paːrannan mannɨbɨgu, kudə laptäditda. |
| На другой день я вернулся посмотреть, кто победил. |
|
|
| ман ′тӱан, ‵манны′поу. |
| Man tüan, mannɨpou. |
| Я пришел посмотрел. |
|
|
| а′гаунан ′кыбелʼдʼика ла′гашка ′kалыммыт. |
| Agaunan kɨbelʼdʼika lagaška qalɨmmɨt. |
| От брата малюсенький клочочек остался. |
|
|
| а ′сӯрумнан kай′нӓс kалып′ба. |
| A suːrumnan qajnäs qalɨpba. |
| А от медведя ничего не осталось. |
|
|