KES_080721_Disease

«Что случилось, моя старушка, то место, где мы раньше стояли, давным-давно там люди умерли, может, там косточки их были, эти, эти нас поймали, кажется.

Əи”, тəндəтə кəмəра”аму” няндыты, ині”а ихүтəəу.

Это нас, кажется, поймало, старушка моя.

Мануо хүньсерəəдеə əмтырə мануоу хоні түхүөдеə” каӈкəə хүньсерəəдеə” ниӈымы” мыӈ маǯунү” хуанə” латəəдеəті”.

Когда-то давно голодное время… давно, а мы поставили чумы на старых костях.

Минтягəны латəəдеə” тəхуодеə” тəисүө” əку”.

Наверное останки, кости были.

Тə маантə мунунтəӈуму” маа сүрүтəну тəлүтүөгүмү”.

Ну откуда мы будем знать, снегом они покрыты.

Тəӈəə исүө ихү” ӈəǯухяаǯəə” əку” латəəдеа”ку”.

Если бы лето было, видно было бы их кости.

Тыминягүмү тə” сүрүө.

Сейчас ведь зима.

Ману əхы няǯыти” əмы”ыа кəǯа”тəбү”өру” маагəльте никəəры” əнды” латəəдеəй ӈəǯə”?

Когда вы расчищали места для чума, не видели такого?»

Ині”а мунунту: Тə нигəтымы” ӈəǯə” тə”.

Старуха говорит: «Не видели такого.

Мəнə əмəніə сүарунə ны” дяагəлити ниихяндым ӈукəгəəмəну буо”.

Я вон с соседями с женщинами не разговариваю много.

Маа детыгə ми нəӈхə мəӈкааӈку итүтəні, нигəты” нитекəнды” дятəні куні”агүө буо”.

Раз мы такие бедные, неохотно с нами как-то разговаривают/ли.

Буогəлхү”нүні хуньсиналитуорəгатə” игəтандə”, сəмəрытиӈ нəӈхəмəны коныӈкəнды”.

Когда с ними хотим поговорить, они от нас как будто бы отворачивались, и вид у них становился плохой (брезговали говорить)».

Əи”, тəгəтəты мунунту: Тəті, ині”а ихүтəəу, əнтыгуми, ӈəтəгунə дөǯүлекунə.

Потом говорит: «Старуха, давай так, попробую себя, похожу.

Мəнə ӈуоне тəнə ӈуоте куні”айӈу”?

Мои ноги… как твои ноги?»

Ині”а мунунту: Əи”, мəнə ӈуоне тетуа дүйбəдүнду”.

Старуха гвоорит: «Мои ноги еле держат меня».

Тə, тəті тахаряа тəті таатү”си бəйка”а дөǯүли”ə.

Пастух-старик стал ходить.

Кəǯя, мыӈгүмүнə ӈуоне маа няагəəрəгу”.

«А мои ноги вроде нормально.

Няагəəрəгу” ӈуоне.

Нормально ноги мои.

Əмəніə əнтынə сүөбтяи” анідя”а, əнтынə сетəгəəнə дя коныгуǯəм, таалаа”күнə дя.

Во к тому этому самому главному начальнику своему пойду, к богатому».

Əə”, тə-тə коныӈкəəӈ.

«Ладно, иди.

Минтягəны маа əнды, маараа нəмбə байкəмəндəтуӈ, мəнə нəмбə байкəми”əм няндыты, котеǯутүи”мəны дөǯүркүмүдя.

Может, и ты что-то плохое почуешь, я вроде бы что-то плохое подхватила/почуяла, по больным пока ходила.

Тə куні”агүө əмы”ыа хиə”сəмурə əмы”ыа нимəкү” каулүӈəə, тəні”а тиигəӈ.

Капюшоном чуть-чуть прикройся, и так зайдёшь.

Əи”, ӈамяйтены нигəӈ тии”, тəні”аряи” буогəлмуӈхуаǯиӈ кəти нимəкү” лаӈə”кəмуӈхəу”.

Или вообще не заходи, так с улицы говори, или немного покричи.

Нəнсу”оры”, ӈааӈкуоу, таала”күөи”, нəнсу”оӈ?

Поднялись, богатый, ты встал?»

Əə”, тəні”айкуом.

«Так буду».

Мииніə нүө”күкəгəльтеми, нүө”күми тəті ниӈəə ӈоньди”нярə”.

«Хотя бы наш ребёнок пусть не выходит.

Ӈу”ои” куодүму нүө”күми минтягəны маа ӈуо няагəə ихү” нəӈхəмəны нилытя”ку итүтəну” минтягəны, ӈуо ӈуо мунунтəту: Əи”, əмə” нəӈхəмəны итя”ку” минтягəны коутəту нүө”күми, кəти тыытетə коутəндуӈ.

Один у нас сын, может… если бог к нам отнесётся хорошо, к нам, плохо живущим, бог, может, скажет: «Эти плохо живущие», — может, оставит нашего мальчика (в живых, наверное), может, и ты останешься жить».

Минтягəны мыытенə коутəндум, маа ӈуо теныӈырə, ӈуо маа маа сынерыбтыӈы?

«Может, и я останусь, разве ты знаешь бога/болезнь, о чем он думает?

Тəтірə нинты ӈəǯу”.

Он не виден.

Мунунтəӈу, ӈəǯə” тəитенду”, ӈəкəлите” дяӈгу”.

Хоть бы шаманы были, даже шаманов нет.

Маа” əмə” əнды” тəикəнду”, нəмбə” ині”а”ку” тəикəнду”.

Вообще-то бывают эти, плохие старушки.

Нəмбə” ині”а”кугəльте” дяӈгу”, минтягəны ӈуо дя əмы”ыа тялəхяаǯəə ӈантəмирся.

Даже плохих старушек нету, если бы была, может быть, богу молилась бы, кланялась бы, прося. (так называли одиноких, стареньких старушек, которые могли кланятся и просить бога о помощи)

Дялыǯəмы” тəтуӈурəу”, тəні”а лаӈүрхуааǯəə».

Дайте нам хороший день, так кричала бы». (старушка)

Əи”, тəті тахаряа бəйка”а кона”а.

Старик ушёл.

Таатү”си, нимті Таатү”си.

Пастух, звали его Таачуси (=Пастух).

Таатүсирə кона”а.

Таачуси пошёл.

Тəні”а лаӈүркəту, ӈансə курəгуи” такəəу бəрəǯутуо сəмбəмты маǯə кунуӈу, маагəльте нəнсу”сытə дяӈку.

Там он кричит, даже дошёл до пятого крайнего чума, где… нигде никто не может встать (нигде нету, который бы поднялся).

Оу”, тəгəтəты коуǯу манакү” күǯүатуньде ихуаǯу.

По солнцу видно, только что утро настало.

Коуǯу манакү” дилтəтыǯə.

Солнце только поднимается.

Няагəи” коу дя тялиркəтəи: Дялыǯəмы” тəǯукəəӈ.

На солнце кланяется: «Дай нам хороший день. (старик говорит)

Маа котетə кəмəруӈану”?

Что за болезнь нас поймала?»

Тəні”а лаӈə”ки”ə: Тəгəтəты мунунту, ири”ай ихүтə, нүө”күкəлитемə дялыǯəту тəǯу”.

Так закричал: «Спаситель, хотя бы моему сыну дай жизнь.

Əи”, нүө”күкəгəльтенə дялыǯə тəǯукəəӈ əхы?»

Хотя бы сыну дай жизнь».

Тəгəтəты тəні”а нүгүкəту тəндə коу дя, тə хурси”ə.

Потом так кланялся солнцу, потом вернулся.

Хурсəтындəты мунунту: Оу, хиəмəу, əмты туймə маадя кəбтəхуату?

Вернулся: «Оу, почему у меня огонь потух?

Əи”, туумты тинтə”ки”ə, Таатү”си бəйка”а.

Огонь разжигать стал, Таачуси старик.

Нүкү, быəлə мəнə дяӈгумхүнүнə тəнə нимле икуо Таатү”си Нянту.

«Сынок, если меня не станет, пусть твое имя будет Пастуший Сын.

Əмəніə ненамаǯуне тə дяӈгуйтүөрəгу”.

Соседей наших, вроде, нет».

Əи”, нүө”күтү тахаряа тəті əмы”ыа əндыты, түүтү ӈилену əмы”ыа бигəбтяиркəту.

Ребенок теперь это, выглядывает из-под одеяла.

Ə”ə, тəəсеǯə ӈойбуорə ни” əнды”, маараа байкəмəлыӈ.

«Эй (тихо), голову сильно не (высовывай), что-нибудь втянешь в себя.

Тааніə немыди”а”курə тə дяӈгуйтүөрəку.

Вон матери вроде нет».

Тə тəті нүө”кү каулəгəтаǯə.

Ребёнок закрывается.

Нинтуугəə тəəсеǯə нүө, тыбийкя”ку.

Не такой уж он и ребенок, подросток.

Оу, тəті бəйка”а туумту тинтə”ки”ə.

Старик стал костер разжигать.

Тə, нүкү, тыминягүми куні”а итеӈуми?

«Ну что, сынок, что будем делать?

Таагəлитини ӈануомəны совсем тəмбы”ə” ӈəндяи”.

Олени даже наши совсем далеко ушли, наверное.

Ӈу”оляи” сиǯи китеǯəə бəудү”өму” тə”.

Уже два месяца прошло.

Маа, таа”, диəгəлите хомбиті əмты моугүмү.

Что олени, даже ягель есть на этой земле.

Минтягəны таалаа” исүөдеə” тəбтə минтягəны диəǯы бəнсə тааті ӈəмлудүөдеə, ӈана”санə” тəтə” латəəдеəй тахаряа нинтыми нисыəми ӈəндяи”.

А может быть, у них много оленей было и ягель съели (ягель весь кончился), люди эти, кости не... (Это у тех, которые умерли, на чьей стоянке они заразились).

Тə, нүкү, əмы”ыа икумeи”.

Ну, сынок, давай будем так».

Тəгəтə мунунту: Идя, куні”а итеӈуми?

Тогда он говорит: «Папа, чего будем делать?»

Тыминя əмты немыдя”а”кумтə каулəкуми.

«Сейчас давай маму твою закроем.

Əмəніə тахаряа такəəу, тəнə ни” ӈоньдинярə”.

Ты смотри не выходи.

Ӈонсəбинінтə быəлəмə хиəсəмумтə əмы”ыа.

Если выйдешь, то капюшон так делай (закрывайся).

Ӈалə каулəмуӈхуа” ӈүӈкəрə, ӈүӈгүте каулəмуӈхуа”.

Закрывай рот, нос закрывай.

Ни” байкəмирə”.

Не вдыхай.

Əмəніə кəиǯə биəǯы итү, əмəнітə биə котеǯу ниидені кəи дя хүөлүрүтүөрəкаǯə».

С той стороны ветер, болезнь в нашу сторону дует ветер».

Тə, идя, немымə тə” нинтымə коинянды”.

«Отец, мать я не хочу оставлять».

Əи”, нүкү, немы”күрə дяӈгуйтеу мунунту.

«Сынок, мамы нету», — говорит.

Тə, куні”а итеӈуми.

«Ну, что будем делать».

Тəті нүө тəгəтəты тəті таалаа əнты Таатү”си мунунту: Нүкү ихүтə, ӈу”оǯəм деи”кү някəлəбиніні мааǯу канəгүөм ӈүү”күм някəлəбиніні.

Пастух говорит: «Сынок, возьмем один нюк, несколько шестов возьмем.

Нүкү, хүөтə каулү” тəндə түүте кунсыны.

Сынок, все время будь в одеяле.

Түүняӈгутə кунсыны хүөтə каулү”.

В одеялко все время закрывайся.

Мəнə тахаряа ӈонəнə мeлысыйкунə əмны кəнтəǯини тенынтырындəтым.

Я сам буду делать, санки приготовлю.

Əмə”, əмəніə ненамаǯуні таалаині такəə” кəндə”, няагəə” кəндə”.

У соседей наших богатых хорошие санки.

Минтягəны кəндүні мəрумумбахү” маа, сылы мии түдүсүтə?

Если у нас санки сломаются, кто нам поможет?

Кунігүө ӈəǯə”сутəми əку маатекүө нилытыə” ӈана”са маǯəй.

Где-нибудь найдем, наверное, живых.

Тамну тəикəбаху Аваму моу.

Там где-то есть, гвоорят, Авамская земля.

Тəніні нилыгытə моу ибаху.

Там, говорят, жилая земля (земля, на которой можно жить = хорошая).

Тəні”а ӈəндяи” мeйхыə”тəбині няагəəу.

Туда, наверное, хорошо бы нам двигаться».

Тəтірə тахаряа нүө”күрə тəті хүөтə түүненту кунсыны игəту.

Этот мальчик все время лежит под одеялом.

Немыди”а”кумты китəкəгəту əмы”ыа.

Мать будит так.

Каǯа”тəкəкəтуǯу, дяӈку, нинты.

То царапать начинает, не (реагирует).

Тə, каӈгүтекүө, деди”күтү мунунту: Нүкүөи”, нүкүөи”, ӈадеум Таатү”си йей, нəнсубитə маа.

Когда-то отец (говорит): «Сынок, сынок, младшим Пастухом, может, станешь.

Əи”, нүкү, нəнсукəиӈ, бəньде маарааǯини тентыры”əм.

Эй, сынок, вставай, я все приготовил.

Ӈүү”сятəми хуану”ом.

Санку с шестами я сложил.

Ӈүүтини хуану”ом.

Шесты сложил.

Куба”куǯини хуану”ом.

Шкуры сложил.

Сиǯи деи”күтəми сохəра”ам əмəніə ненамагитіні.

Два нюка снял у соседей.

Таалаині деигүө” тахарябə əрəкəрə”, аніка”урба”а”.

У богатых нюки хорошие, большие.

Минтягəны маǯаӈкутəми мeлыǯəбині, ситіриа деигəтə минтягəны лəмəǯəми мeйтетыми.

Может, чум сделаем из двух нюков, укрытие сделаем».

Əи”, нүө”күтү тахаряа мəнсəруу”иǯə.

Ребенок начал шевелиться.

Дөрəкəту, ӈуолы дөрə”.

Плачет, конечно, плачет.

Немы”күмтү нинты нисы коинянды”.

Маму не хочет оставлять.

Тə, нүкү, ӈомт əнтыǯиӈ.

«Ну, сынок, давай.

Əмкəтə ӈомтү” кəнтəні нитə.

Здесь сиди на санке.

Əмы”ыа тиǯи дя ни” хорүде”.

Так сиди, лицом против ветра не сиди.

Маараа биə байкəмəсуǯəӈ.

А то какой-нибудь запах вдохнешь.

Əмы”ыа лəмəдя əмы”ыа мандяйтисы ӈомтү”, мəнə тааǯини хуу”ки”əм.

Вот так сиди согнувшись спиной к ветру (укрывшись), я пойду за оленями».

Тахаряа тəті Таатү”си бəйка”арə тахаряа тааǯитү кона”а, таансанəмту мынтəли”ə, Таатү”си быня”куǯитү мынтəли”ə əку.

Старик Таачуси пошел, маут взял, веревку всякие взял, наверное.

Тəəу, каӈкəгүө деди”əəǯы туйхуату.

Ну когда-то отец идет.

Тахаряа ӈүү”сяту, туобуоǯу, сəӈхəляӈкə əнды кəнда”ку готовивату десыǯы.

Санку для шестов, санка для утвари, пять санок приготовил, оказывается, отец.

Тəндə əнтыми, нүкү, əмəніə маагүөǯині мəнə, хүөтə, тəнə хүөтə тəні”а ӈəбтə ӈиле дя əмы”ыа мандяйти.

«Ну мы, сынок, что-то нам я, ты всё время сиди отвернувшись от ветра.

Мəнə маай, күмааǯини иӈəə”, тобəкəəǯини, мааǯини бəньде” ӈунүнтундəтум.

Я ножи, топоры, все соберу.

Тəнə ни” дөтүрə”.

Ты не ходи».

Таатү сарү”ө тəті Таатү”си бəйка”а.

Оленей завязал Пастух-старик.

Тə, сарү”үтү хутурү”үтү.

Завязал, запряг.

Тə, куні”айтеӈуми?

«Ну, что будем делать?»

Тəгəтəты мунунту: Оу, тахаряа куні”айхүнə, əмəніə ині”амə сеймыǯити хуамəǯума”а коибинə нинтəӈы такəə бəǯүрбү” моунтə дүку”.

Говорит: «Оу, как я буду, жене глаза не положил, если так оставлю, она потеряется среди умерших».

Əи”, тахаряа тə маагəльте дяӈку, куніǯə ихүнүнтү, такəə таалаитү макəтə маа коря”ку кəлу”обта”а.

Эй, ничего нету, откуда-то у богатых вытащил коробочку.

Тəндə тахаряа ині”арбəты сеймыǯə ситі куубадя”ку хуану”о.

На глаза жены положил две бусинки.

Кунігүөǯə ӈəǯи”ə тəндə əнды, əнды əлыга”ку, əнды хыра хорүма”ку тəтя”кумты кирби”ə, тəті Таатү”си бəйка”а.

Откуда-то нашел, маленький лоскуток шкурки (белая шкура с живота оленя), шерсть снял, Пастух-старик.

Тəні”аряи” кəəлякути.

Так слёзы…

Тə əмəніəгүате тə куні”айтеӈу”?

«А те-то как будут?

Маа, кусайтүӈ сеймыǯитиӈ хуантəӈум?

Как всем поставлю глаза?

Тə мəнə əмты ині”арбəты немыгəлитетə сеймыгəй хуаӈкуǯəм.

Так я жене, матери, глаза поставлю».

Тəті тахаряа бəйка”а сеймыǯити сарү”ө, ині”а”куты.

Вот старик завязал глаза жене.

Тəбтə əмы”ыа хүөтə ӈаӈəмту каулүгəту, ӈүӈгүтү каулүгəту.

Все время вот так рот закрывает и нос.

Тə, нүкү, хeǯытыкумeи.

«Сынок, пойдем».

Тə, нүө”күтү мəли дөрəкəту.

Сын сильно плакал.

Аба”ами тə коимeи”.

«Маму оставили».

Тə куні”а мыəнтəӈы, сүаркүатү тə” ӈукəикиа”.

«Что поделаешь, их много же (умерших).

Нятү ӈəǯəсуǯə” əку, тəніи” моунті”, тəндыте нилыкəбяхы” тəніні.

Друг друга найдут, наверное, там, они, говорят, там живут».

Əндымты тəндə нүө”күмтү нинягə əнды”, лямубтугуйтиты.

Ребенка отвлекает так.

Тəндə тəтірə мунунту: Ӈадеум Таатү”си, мымбині маа, минтягəны ӈуо дятəні ӈарəгəйхү”.

Говорит: «Младший Пастух, пойдем, может, бог нас увидит (глянет, оглянется).

Дялыǯəми тəтурусүǯү” əку.

Может, день нам даст.

Ӈойбəу”ся”ку ися, минтягəны ӈуо дятəні сəӈүлендатə”.

Мы слуги, может, бог на нас посмотрит.

Минтягəны ӈуо дятəні ӈарəгəйтетаǯə.

Может, бог на нас оглянется.

Нəӈхə ӈана”сана”куми итүтəні, нинтуу ӈойбəу”ся”куми?

Мы же плохие люди, мы же слуги.

Əмəніə таала”куми каса” тəбтə лаӈүркəсуо.

Богатый тоже иногда покрикивал.

Немынтə дя əмəніə, таалаині ны” тəбтə куні”агүө хуньсинаркəбамбу”, немынтə буокəбү”.

С матерью твоей жены богатых плохо обращались, когда мать твоя говорит.

Нихырə дильситі” əхы немынтə буобү”ө.

Ты не слышал, что ли, когда мать говорила?»

Иди”ай, дильситісиəмəу.

«Папа, конечно, слышал.

Идя, ниӈыӈ дяри”?

Папа, не болеешь?»

Ниндым, ӈуоне няагəə”.

«Нет, ноги нормальные».

Тə, тахаряа бии”агəй, суодү”өгəй.

Теперь ушли, аргишили.

Тəті нүө”кү ӈануо хүөті” дөрəкəту, таба”а хүөтə сəӈүркəту, немынты тəндə мадя”а”кунтуӈ, ӈануо маǯаӈкунтуӈ дя.

Ребенок все время плачет, смотрит на чум матери.

Бии”агəй.

Ушли.

Тəны тахаряа тəті ӈукəйкиай таа”аити ӈəǯи”əгəй.

Много оленей нашли.

Тəніні таатүӈ кəтуту”.

Там олени пасутся.

Тəгəтəты мунунту: Нүкү, əмдүмə кəитəə əмəніə кобта”а” няндыты”.

Потом говорит: «Сынок, с этой стороны, кажется, быки.

Ӈонəи” неми”əǯини əнтыгуми, тонулəкуми.

Давай еще важенок погним.

Кана”куте иӈəə, мааǯини ӈукəгəə”, кəти бииǯə хиря”ку иӈəə”.

Немножко возмем, зачем нам много, пусть даже десять будет.

Кунігүө минтягəны нилытыə ӈана”саǯини ӈəǯəтəтуми».

Может, где-нибудь найдем живых людей».

Тə, хeǯытыгəтыгəəй, тəбтə ӈануо канəули китеǯəəмəны суодүтугəтугəй, суодүтугəтугəй.

Вот они идут, идут, несколько месяцев аргишат.

Абаму нии дя суодүбаху”.

В сторону Авама аргишат.

Абаму моу тəихуаӈху.

Авама земля, говорят, есть.

Тə, каӈкəгүөу, бəру” тəлə түү”өгəй.

Когда-то до гор дошли.

Тə бəрəӈəə”агүмате ӈануомəны тəні”аряи” таба”а: Оу, такəəрə мааӈуна.

Горы очень (высокие, вверх идут): «Оу, что такое…»

Тəті деди”əǯы Таатү”си бəйка”а мунунту: Нүкү, такəə тə” ӈу”ои” маǯаӈку нəньдитыəрəкы.

Этот отец, Пастух-старик говорит: «Сынок, там, вроде, один чум стоит.

Минтягəны маагүө” ӈана”санə” тəибə” əкуту”.

Может, там каки-нибудь люди есть».

Əмыте теныӈыӈ?

«Этих знаешь?»

Няа” тəикəбаху”, няа”, ӈана”санə”.

«Нганасаны, говорят, бывают, нганасаны люди».

Тəгəтəты тəті нүөǯы мунунту: Ми мааӈунами, нинтуу няами?

Потом сын спрашивает: «А мы кто такие, не нганасаны?»

Нинтуумeи”, ми сəма”туми, ми сəма”туми.

«Нет, мы энцы-сомату».

Тə, тəгəтəнə сəма”туте итебиніні, тəгəтəні куніǯə имəəми сəма”туми?

«Если мы сомату, откуда мы такие сомату?»

Оу”, сəма”татə мəу тəті луйка”иǯə.

«Земля сомату развалилась.

Тəніні коте, коте ӈəтумы”ə.

Там болезнь появилась.

Бəньде” сəма”танү” сүдя”ау”.

Все сомату исчезли.

Ӈəндяи” сомата”кунү” сүдү”сүǯə” каӈгүтеи” каӈгуте.

Наверное, энцы исчезнут когда-нибудь.

Əмə” няа” тансəгүөрə кəти моу дөтүмүтебү”, канəгүө ӈана”сатəǯу коу”сутə əку.

Нганасанский род если даже земля перевернется, несколько людей останется, наверное».

Оу, тəгəтəты тыбийкя”ку, ӈадеум Таатү”си мунунту: Тə, идя ихүнүнтə, тə хeǯытыкуми такəə маǯаӈку дя.

Потом мальчик, младший пастух, говорит: «Отец, давай пойдем к тому чуму.

Тəніə маǯаӈку.

Тот чум».

Əмты мунунту: Нүкү, милианə тиисиǯəм.

Он говорит: «Сынок, я один зайду.

Мəнə туу нимəəны серырысиǯинə.

Меня над костром занесут».

Ӈуамтуӈ бярыбты”ə.

Дверь приоткрыл.

Мааӈуна тəны тахаряа ны ӈомтүтү.

А там сидит какая-то женщина.

Ӈу”оляа ны.

Одна женщина.

Оу”, куніǯə имəрəу”?

«Оу, откуда вы?»

Тə, мыӈ əǯə” сəма”туми ибахуми тəті Таатү”си мунунту.

«Мы, говорят, сомату», — говорит Пастух.

Нүө”күмə əмəніə кəнтəнə нині ӈомтүтү.

«Ребенок мой на санке сидит».

Каǯяу, маа ниӈырə серы”?

«Оу, почему ты не заносишь?

Мəнə тəбтə əмəніə əндыты, əмə” таалаине тəисүө”.

У меня тоже были богатые.

Тəндыте тахарябə мəнə нянтутəндыӈ митəди тахарябə лəǯиси митə”, мəнə ниндытəнə кəрбу”, əмляи” мəнə ӈонəраанə коири”инə.

Они хотели выдать меня за сына, а я не хотела, поэтому меня здесь оставили одну.

Əмляи” коири”инə.

Здесь оставили.

Тəндыте ысыəбүө касадүө” мəнə ӈүү дя сарə”.

Они аж чуть меня не привязали к шесту».

Оу, тə-тə, бəхя тə”.

«Оу, это плохо.

Тə мəнə нимбыə ӈана”сакүөм.

Я-то не молодой человек.

Тəнə тə” нуманаӈгуӈ няндытыӈ».

А ты молодая, кажется».

Нүө”күмтү серы”ə, ə, нинтыǯы серы”.

Ребенка занес, нет, не занес.

Тəті тахаряа мунунту: Нүкү, кəти сылыте ихүнүнтə, тəті нагүр тутемə лəӈубты”.

Говорит: «Доча, хоть кто ты будешь, три костра разожги.

Туу нимəəны тиигүǯəм.

Над кострами зайду.

Тааніə нүө”күмə тəбтə туу нимəəны тиигүө.

Ребенок мой тоже над костром пусть зайдет.

Əмəніə тыминя маагүө ӈəмсуǯини, əнты тяиǯини хири”.

А ты пока нам приготовь еду и чай».

Сира”а, сира”а, сирү серы”ə тəті ны.

Снег, снег занесла женщина.

Тəндə сирүмтү дүанера”а, тяи нитəəтəны.

Снег растопила, в чайнике.

Тə, тəикəлкəəуӈ, сылыте ихүнүнтə, ӈааӈкуте ӈуо”, сылыте ӈуо”.

«Подожди, кто бы ты ни был, хоть дочка, хоть кто».

Оу, тəгəтəты тəті, əнты Таатү”си ӈана”са, бəнді кəбкуǯи”ə.

Потом Пастух вышел на улицу.

Оу, мааӈуна, ӈу”ои” таа”кү тамну сарүхуату, ненати”а баӈкаǯа”а.

Оу, что такое, один олешек там привязан, большая важенка.

Нихяǯыти нөтибты”.

Не развязали.

Тəндə баӈкаǯа”амту няагəи” диə”самəнунту күмаантəнунту нəру”оту.

Это важенку по черепу (обычно дальше черепа бывает) ножом кольнул.

Тахаряа мeлыǯи”əǯы тəті ны əмы”ыа бигəбтяиркəту.

Разделал, женщина вот так подглядывает.

Тə, тыминякүө ӈəмəкəндə”ки”əм ӈəндяи”.

«Сейчас-то, наверное, я покушаю».

Маагəльте ӈəмсуǯүтү нисиитə” коиры”.

Никакой еды ей не оставили.

Тəті тахаряа Таатү”си бəйка”арə тахаряа тəндə таамту няагəи” деги”ə.

Пастух-старик оленя разделал.

Тəəу, силякə”арə мии”а мeйкəəӈ.

«Эй, дай сюда корыто».

Силякə”амты тəті ны ӈонсəǯа”а.

Женщина вынесла корыто.

Тəніні мeригиаряи” ӈəмсуǯити хири”əгəй.

И они быстро мясо сварили.

Тəгəтə мунунту: Əмə” тəтə” няагүмү” мааӈуна кудүмə кəи дя суо”ӈу”?

Потом он спрашивает: «А нганасаны в какую сторону аргишили?»

Оу, əмəніə бəру” тəлə дя суодү”ө”.

«К горам аргишили».

Тə, тəнерəбині əхы, маа?

«А может, пойдем по следу?»

Тə, сыли”аǯəу, тəнерəбині ми ӈонəи” мəнə нинтəӈынə мили”?

«Если мы за ними пойдем, они же меня опять отдадут (замуж).

Куодүмунтə митəрытынə.

Замуж выдают меня.

Ниндытəнə кəрбу” тахарябə тəті, мəнə тəні”а хоруату”, əмəніə” няа”.

За то, что я не хочу, они так со мной обращаются, эти нганасаны».

Тəгəтəты мунунту: Ӈааӈку ихүтə, мааǯу курəди, канəгүө таа”күкүөмə тəитү, нилыбині əхы, курəди ихүтү.

Потом он говрит: «Послушай, дочка, что будет, у меня несколько оленей есть, давай будем жить, как будет.

Əи”, нилыбині əхы, канəгүө таа”күмə тəитү.

Давай жить, у меня несколько оленей есть.

Əмəніə нүө”күмə ӈонəə, мəнə нəмбə кəрсугəтə нөтидиəдеəм.

У меня сын еще, я из плохих дел выбрался.

Əмəніə сүаруни бəньдикаа” дяӈгумсуо”.

Наших товарищей всех не стало.

Коте, коте дөтүрү.

Болезнь идет.

Əмкəтə суодүбүні хинді”а хүөтə суодүкумeи, тəндə няа” ӈəтəби”əні түбə.

Отсюда аргишить будем, все время будем аргишить, пока не найдем нганасан».

Минтягəны сəдеəдя”а”кутиӈ ӈəǯə”сутəми əку.

«Может, мы найдем их дорогу».

Тəті тахаряа ны мунунту.

Эта женщна говорит.

Тə, мааǯу итеӈу.

Ну что теперь.

Ӈуо сиəр əку, нантə дерымсямə.

«Бог, наверное, так решил, тебе попало.

Тетуа нəӈхəмəны сиəǯырыдиинə, мыӈгүмүнə дөйбаруом.

Совсем плохо со мной обращались, я ведь сирота.

Тəбтə мəнə тəндə кунігүөǯə ӈəтəрусуодеəм ибаху.

Тоже меня где-то нашли, говорят.

Əмə” няа” тəні”а буоту”.

Эти нганасаны так говорят.

Тəні тахаряа бəǯуатутəнə тахаряа тəндə нянтутəндыӈ мəнə митəты, мəнə тахаряа тəті сəəмə мəли нинты кəрбу”.

Когда выросла, они стали выдавать за сына, а я не хочу, сердце не лежит.

Ӈəндяи” нанду” дерымсятəмə.

Наверное, чтобы к вам попасть (бог так сделал).

Ӈəндяи” ӈуо муну”о: Əмəніə нəӈхəгəтə ӈонсыдиəдеа”куи” ӈана”санді” минтягəны дерымтəндыӈ тəнə тəбтə дөйбаруо ися.

Наверное, бог сказал: «Ты, сирота, встретишь людей, ушедших от плохого».

Əмыте няате дөйбалсəнду” тə”, няа” тəрəди”.

Эти нганасаны любят унижать, нганасаны такие».

Оу, тə куні”айтеӈуми тахарябə?

«Ну как теперь будем?»

Тə-тə, тəні ӈансə суодүгəту”, суодүгəту”.

Они опять аргишат, аргишат.

Маа, кəндүтү, ӈонəнту кəндүтү тəті, сəӈхəляӈкə кəнтə, ӈу”оǯə кəндəмту тəндə ны кəнтə ися миди”əты, ӈу”оǯə кəнда”кумту ӈəмсату бəбə ися миди”əты, ӈонəə ӈу”оǯə кəнда”кумту ӈүүтү бəбə, деитү бəбə, тахаряа хоньдяту бəбə.

Что санки, его санки, пять санок, одну санку отдал женщине, одну санку отдал под мясо, еще одну санку под шесты, под нюки, под постель,

Тə тахаряа, əи”, тəгəтəты нүө”күтү муну”о: Идя, тыӈгүмүнтə мааӈуна əнды, тыӈгүмүнтə ӈəлəǯыӈ няндытыӈ тə”, минтягəны ӈəǯымсыǯəӈ əку.

Ну теперь сын говорит: «Папа, ты кто, ты как шаман, кажется, может, ты шаманом станешь».

Əи”, нүкү, маантəнунə ӈəǯымтəӈым, мыӈгүмүнə тə” ӈу”оляи” нимбы”ыа ися кона”ам.

«Как я стану шаманом, я ведь уже пожилой.

Тə, аба”акүөǯəми тə” ӈəǯи”əм.

Абу-то (сестру, маму) я нашел».

Тə, тəны суодүнду”, тəнды” няа” сəдеəмəны хүөтə суодүгəту”, хүөтə суодүгəту”.

По дороге нганасан аргишат и аргишат.

Оу, каӈкəгүө тахаряа тамну ӈəǯутəи”, хиəмə ӈукумə тахаряа таарба”а”.

Оу, когда-то там появилось очень много оленей.

Тəті ӈансə тəті Таатү”си ӈансə муну”о: Дялыǯəмə тəтуӈуру”, кунуӈу ӈуомə бəнтуомə, дильситібитə нибитə, дөйбара”ку ны, ным ӈəǯи”əмə, дөйбаруо нүөнə нану, дялыǯəту тə”.

Пастух опять говорит: «День дай мне, где мой мой бог наверху, слышишь или нет, женщину-сироту я нашел, с сиротой сыном своим, дай ему день».

Ӈонəи” коу дя нүгүлегəтаǯə.

Все время солнцу кланяется.

Тə, тə-тə тə тахаряа, мааӈуна таатүгутеу няа, тəбтə таатү”си əку, муунтəтуо əку.

Вот пастушащий нгансанин, тоже, наверное, пастух, сторожит, наверное (ночью).

Каǯяу, сылыəиӈ, куніǯə имəӈ мааӈуна?

«Эй, ты кто, откуда ты?»

Əи, мəнə нинтуутем няагəəм, сəматум.

«Эй, я не очень-то хороший, я сомату.

Бəньдикаа такəəу тəндə əндыне, таалаине тəисүө”, таалаи” мəнə таа мууси исүөм.

Все там…, богатые были, я у них сторожем оленей был.

Тəндыне тахаряа бəньдикаа дяӈкуму”о”.

И они все умерли».

Оу, тəті няа мунунту: Əи, хиəмəу нүкəу, Сүдү” Ӈуо нинтуу?

Нганасанин говорит: «Это, может быть, Сюдю бог, (который всех убивает)?»

Сүдү” Ӈуо ниӈыǯə дөǯүле”.

«Сюдю бог, (который убивает), ходить начал.

Нəӈхə, ӈəндяи”, коте дөǯүле”əу.

Плохая болезнь, наверное, начала ходить.

Тə, əкуоу, хүньсерəəдеи” мəнə корсəтəнунə хүньсерəəдеи” коныдиəдеи” мадеи”, латəəдеəті” малү”өму”, малəдүөрəкану” исүөму”.

Наверное, давнишние, я думаю, умерших стойбище, там мы встали, где кости были».

Тə, мааӈуна, тəӈəə нихи ӈуо”?

«Лето что ли было?»

Оу, нисыəу, əмə сүрүө əмə” кəрсане.

«Нет, это в эту зиму такое случилось.

Сүрү ӈилену исүөӈуǯу нү”, тəтə” латəəдеə”, маараа”, сылы мунунтəӈу маа, тəрəдинді” малəтəтану”.

Под снегом, наверное, лежали, кости, да разное, кто скажет, что мы туда встали».

Əи тəгəтəты тəті няа мунунту: Тə, əмы”ыа ӈуо”, матəрə мыə”.

Нганасанин говорит: «Будь так, сделай себе чум.

Маǯунү”, такəə, маǯунү” ӈəǯутəи”, нинтууте кунтəгуну ӈəǯуты” тə”, ӈануо” маǯə” ӈəǯутəи”.

Чумы наши видать, недалеко видно чумы.

Тə ӈануо” маǯу” на малə ни” ӈануо маǯу” на ӈануо тетуа кадябта”ку ни” малə мыə”.

Рядом с чумами неподалеку, ты близко свой чум не ставь».

Тə куні”айтеӈум, тə мeйсиǯəмə.

«Что делать, поставлю».

Мыӈ няа” ихүнү” тəрəди” кəрсанү”.

«Мы, нганасаны, у нас такие обычаи.

Мəнə əмты мунунтуӈ тə”, таа куо хирəгүө таа”күне тəитү”, əмəніə” таа”күне əмəніə” ниӈыте ӈəǯү” сарүтү”.

Ты же говоришь, что у меня есть несколько оленей, вон мои олени, не видишь, завязанные.

Тахаряа ӈу”ои” əрəкəрə манакү бəӈкаǯа”а таа бəӈкаǯа”а тааǯəмə, неми”ə тааǯəмтə котугуом.

Одну важенку, хорошую важенку зарежу для себя (тебя?).

Табə түүбүніні.

Туда когда дойдем.

Тəндə тахаряа таа нимəəны бəнсə мыəǯя”курə мынтылəгыӈ.

И через этого оленя весь аргиш проведешь.

Тəті тахарябə əнтыǯы таатə демəə, демəə, кровь, демəə, əнтыгуорə, норя”ку куньди хуаӈкуорə.

А оленью кровь положишь в миску.

Тəгəтə тахаряа таа демəəнтəны нүө”күрə някигəӈ, тəнə ӈонəнтə някигиӈ.

И этой кровью оленью ребенка своего намажешь, ты сам натрешься.

Тəті няаǯити ниəгуори.

Штаны снимите.

Ӈилебтəə” маа” хонəитіити ниəгуори.

Нижнее белье снимите.

Минтягəны такəə сылы əмты кобтуа тетуа мeлыǯы”ыа икəбаӈху.

Говорят, эта девушка большая мастерица.

Минтягəны маараа əнды” куба”кугитə нобатəту няаǯəǯити.

Может, из каких-нибудь шкурок сделает вам штаны.

Тəсиə маа кунтəгу?

Это недолго».

Тəті тахарябə Таатү”сирə ӈонəи” мунунту: Тəні”айхүнүнтə, мəнə муну”ки”əм, кубу нербыгүө, тəбтə ноба”сутəмə, тəсиəнтə тенынтым.

Пастух говорит: «Если ты так, я скажу, шерсть со шкуры я сам сделаю, я умею.

Тəті кубу нербыгүө мəнə ноба”сутəмə ӈонəнə.

Шерсть со шкуры я сам сделаю (чтобы она шила).

Əмəніə тахарябə тəті някəлəтыəмə ныы”кү сотелəкуо няаǯəтəмə.

Женщина, которую взял, сошьет мне штаны.

Маа тəні”аряи” дөǯүртəӈум, нииӈкя”кутəны?

Так что ли буду ходить, с верхними штанами?»

Тə, тəтірə тахаряа иӈəə, куо хирəгүө əнды маǯаӈкумтуӈ əнды”ə”, тəндə камтəну, таа камтəну бəньде” ӈануо нөба”индə”.

Когда-то чум сделали, этой кровью оленьей все вымылись.

Нүө”күмтү нөба”а, сыты нөба”иǯə.

Сына помыл, сам помылся.

Тəті тахаряа əнтыǯыӈ тааǯуӈ, котудүөдеəǯуӈ тааǯуӈ, əмы”ыа мииніə бeри”əǯыӈ, əмы”ыа ласятуса тахаряа моунтə кои”əǯыӈ.

Оленя, которого они убили, так обрезали, положив (вниз животом), оставили на земле.

Моу дя тəті əмы”ыа кабтуймəбтудя кои”əǯыӈ моунтə.

Вниз животом на землю оставили.

Куу əрəкəрəмəны ӈамтүтү, тəтірə тахаряа коу нии дя тəндə контə, тəтірə контə, няадеǯə.

Рога хорошенько (поправили), это жертва солнцу, контэ по-нганасански.

Тəндə мунунту тəті няа мунунту: Тəтірə тəні”айхүтə кондуйтенду.

Нганасанин говорит: «Это значит, ты жертву даешь.

Быəлə бана”ку исүө, баӈ, таа бəбəтə имуӈхуанту.

Можно собачку, вместо оленя бывает.

Мыӈ няанү” тəрəди”, кондуйтендуӈ.

Нганасаны наши такие, жерту даешь».

Тə”ə, тəті ны, маа кунтəгу итеӈу, хоні”əǯити, тəндə ку” бəйка”а Таатү”си хоніəǯə, нүө, нүө”кү хоніəǯə мыы”ə.

Эта женщина, что долго будет, сдела штаны пастуху-старику и его сыну.

Табə лууǯитиӈ маарааǯитүӈ мили”индə” тəндə няанті”.

Там парки всякие дали им нганасаны.

Тəгəтəты мунунту, тəті Таатү”си бəйка”а мунунту: Ӈааӈку ихүтə, нүө”күнə бəǯуахү”, няадиӈəм ным, някəлə”сыǯəм əку.

Старик-пастух говорит: «Дочка, когда сын вырастет, возьму нганасанку, наверное.

Мəнə нүө”күнə бəǯуахү лакəряи”, мəнə няа нүөнə нытə някəлəкуом.

Когда сын вырастет, возьму для него жену-нганасанку.

Мəнə нинтуум сəматаӈгум.

Я же сомату.

Тахаряа сəмату”, няа”, мануо ману, əнды моу няагимхи”, моу дийкулəбү”, тахаряа минтягəны ӈуотену нилы”сыǯə” əку”, сəмату”, няа”.

Потом когда-нибудь, когда земля поправится, когда повернется, тогда, может энцы и нгнасаны вместе жить будут».

Тə, тəгəтəты мунунту əнты тəті, няа мунунту: Тə, əнтыни, сиəдекүанү” тə” касабтуотəнду”.

Нганасанин говорит: «Языки-то наши чуть похожие.

Əи, такəə, ӈадямə тəитү, бəǯуатəнда”ку, каӈгүтеи”, каӈгүти”, тыминякүө нилыгумы” ӈуотену, əмəніə бəрəӈəə” тахаряа бəрəӈəи” ӈилену, əмə” таанү”, бəǯу”кəкуому”.

У меня сестренка есть, подрастающая, потом когда-нибудь, а сейчас будем жить вместе, вон горы, под горами, оленей будем выращивать».

Əи”, тəгəтəты тахаряа тəті Таатү”сирə, тахаряа ӈануо хүөтə коу дя нигүкəту.

А Пастух-старик все время кланяется к солнцу.

Тəті тə ку” ӈануомəны тəті ны, бəнсə деиǯити мeлыǯи”ə, бəнсə ны тəті, тə мeлыǯы”ə ихуаǯу, тəбтə дөйбаруа”ку.

А эта женщина сделала нюки, она мастерица, оказывается, тоже сирота.

Тəні”а нилыкəндəи”, хүөтə нилыкəнды” няа тəті, сəмату.

Так они живут, нганасанин этот и сомату.

Тəті куодүму нүө”күрə бəǯу”а.

Этот мальчик вырос.

Ӈу”оляи” ані”имү”ө.

Уже большой стал.

Тəті сытыӈ ны нүө”күǯүӈ бəǯу”а.

Их девочка выросла.

Тəкəите ӈу”оте хуала”анді.

Их вместе поженили.

Тəгəтə тахарябə тəтірə сəматурə няарə хүөтə хeлыəде ися коныдиəдеə.

И вот этот сомату и нганасанин стали навсегда родственниками.

Тə, бəлта.

Ну, всё.

Сомату и болезнь

Вернуться к списку текстов