Шаманы предсказывают войну

Вернуться к списку текстов

Тахаряа тəтірə тəсиəǯə маамту əндытəӈы мануо хүнсерəəну Дөракуо нилыби”ə түхəны тахарябə əмəніə ӈəǯыйкяиди терə тəсиəǯə, Абамəди маǯайся туу”о ибаху.
Давно, в старину, когда Дёракуо (кривой, криво ходил) живой был, из шаманского рода (он), Авамуди в гости, говорят, пришел.
Тəтірə маǯайтүтуо тахаряа тəті Дөракуо мунубаӈху: Оу, тахаряа маǯайтүтəмə туу”о тə”.
В гости пришел, Дёракуо, говорят, сказал: «О, теперь ко мне гость пришел».
Тахарябə ӈəмурса сяǯы”мыəгəтə мунубаӈху: Тə, дембяне серыӈыры”.
Когда кушать кончили, сказал: «Одежды мои занесите.
Тə нихяаǯəə мамə катемə” əхы.
Чум надо ему (гостю) посмотреть.
Мəнə катемəхуааǯəə, кəти минтіагə мəнə нимся”сыəдеəмə тəибə” əкуту тəрəди.
Меня пусть проверит (взглядом), может, что-то я забыл, может, что-нибудь такое есть.
Тыминіа нəӈхə хүө.
Сейчас плохой год.
Тəрəди нерəəǯə нилутəми катемəхуааǯəə.
Увидел бы, что у нас впереди, какая жизнь.
Тыминіа ӈана”санə” война, войнаимүндү”.
Сейчас война, война идет.
Тəрəди нилу, нилутəми нера”а.
Какая жизнь у нас впереди.
Курəдимəəны əмлəди хүөгəтə хобтəбсами катемəхуааǯəə.
Как выйдем с этого года, посмотрел бы.
Нерəəǯə нилутəмы”.
Жизнь, которая впереди».
Əи, тəтірə тахаряа Абамундерə мунубаӈхəу: Тə кəхягүөте никуǯəм серə” тəнə хонəидине.
Авамуди сказал: «Костюм шаманский твой я не надену, ты сам надевай.
Тахарябə мəнə кадятə ниритə ӈомтəгунə.
Теперь я напротив тебя сяду.
Тəні”а тахарябə ӈойбукəəмтə серəгуǯəм, əндымтə тахарябə, хeньсирəмтə.
Наголовник твой я надену, этот твой, бубен.
Тахарябə маагүө ӈəтəбүнə тахарябə хоситəхяаǯəəӈ.
Если что-нибудь я найду (угадаю), ты будешь в бубен ударять».
Тəəу, тəтірə тахаряа Дөракуорə тə ӈуолы əхы хүөтə хидикиǯи”аӈыǯы.
Ну, Дёракуо вообще любил смеяться.
Тə, тə-тə-тə, тəні”а икүми.
«Ну, ладно, так будем».
Тəтірə тахаряа тə, Абамудирə тахарябə тə ӈəтəǯə”ки”ə ибаху, мəнүтə”ки”ə.
Авамуди уже, шаманить начал, начал угадывать.
Тəні”а мəнү”тəса мунубаӈху: Оу, əмəніə тахарябə, əмкəтə сəӈүрүтəнə, тахарябə такəə Хeуǯы”ыагүө нөӈхугүөǯу солəдя кəрбуту.
Шаманить начал, говорит: «Оу, отсюда я смотрю, самая верхушка Хеузыа чернеть начинает.
Тахарябə əмəніə моу хонтəə моу лəбсуо нииде əмəніə тахарябə Синьсе моу.
Там, где конец земли (конец горы), хвост земли, в той стороне Синьсе земля.
Оу, няагəи” тахарябə бəнтуоǯу бəнсə, тиəǯутиӈ маатүӈ ӈануо дяхəри”итə”.
Оу, наверху все (небо), облака красные стали.
Тахарябə тəрəди дябакуо тахарябə əнтыди нииде кəиǯə тахарябə оу хиəмəу, такəите мааӈуна” мыəǯə” туйхуатуорəгу”, мыəǯə” тəǯалуӈантə” мабтаӈандə”.
Теперь со стороны этих красных облаков оу, что за аргиши идут, аргиши ведут (везут) или что.
Кəндүтүӈ кунсыны тахарябə куобуо” ӈана”санə”, ӈуотүӈ мəругуо”, дүǯатүӈ мəругуо”.
В санях теперь мертвые люди, у них ноги сломаны, руки сломаны.
Тахарябə ӈана”санə” тəǯалутуорəгатə”.
Теперь людей, кажется, везут (в санках).
Тахарябə хeлытиӈ тəні”а кəǯуту”, кəнтуо ися.
Некоторые их них привязаны (к санкам), замерзшие.
Тахарябə ӈəǯитəбүнə маабүнə, мунунту.
Теперь я правду говорю или нет», — говорит.
Оу, Дөракуорə тахаряа тəə түхəны хоситəбяхы Абамəдитү дя.
Оу, Дёракуо тогда (по бубну) ударяет (обращаясь к) Авамуди.
Тəəу, тə тəрəди тəнə дяаӈуǯу тəнə нибым катемə” əхы.
Чтобы ты это угадал, я тебя увидел (т.е. встретил).
Тə, əмсиə наадему” моугүөму” хeǯя”тыəрəкы.
Около нас земля, кажется, спокойна.
Хeǯятебинінті əмы” ӈана”сану” лəбсуо хуомəны маатекүө ися коны”сытə няндыты.
Если мы хоть и спокойно здесь, после этих людей что-то у нас случится, наверное.
Əмлəди тə хуодеə.
После этих всех.
Тахарябə мааǯу итеӈу тахаряа тə, кəти ӈəтəǯəсы сятыди, куо хирəтə нилы”мыəгəтəты, тахарябə тəндытыӈ дерны кай мунунту: Маагүө ӈануǯу ӈана”са тəитүөрəку, куобүү” ӈана”сану” дерны.
Ну, что теперь, после этого камлания, сколько времени прошло, среди этих, он говорит: «Кажется, есть заметный человек, среди мертвых людей.
Тахарябə тəті ӈана”са курəди дүрымытəǯы ӈəтумты”.
Об этом человеке какое-нибудь слово скажи».
Хүтəǯəту хeли кəбтəныры.
«Его тело то исчезает, то опять появляется (Авамуди не может его узнать).
Маагүө сыǯəӈкə хонтыə ӈана”са няндытыəи.
Кажется, тень имеющий человек.
Тахарябə куобуогүө куобуо əку минтіагəны.
Наверное, мертвый-то он мертвый.
Куобүүте ихүнүнтү куні”агүө тимся”нараǯə.
Хоть он мертвый, все время исчезает».
Тə, тəтірə мааӈуна тахаряа ӈалаа тəндыте тахарябə дүрымы тəндə ӈəтəǯəсы сяǯы”мыəгəтəты, кəти канүте дялы бəуӈəə, оу, тахарябə дүрымы туу”оу, əмəніə Хатаӈгə нииде кəиǯə.
Теперь они кончили шаманить, хоть сколько дней прошло, оу, какая-то весть пришла с Хатанги.
Тахарябə мунунту тахаряа əмə тануокə хора”түүтү тахарябə тəті таатүӈ тентырытəбяӈхыры”.
Говорит (весточка), оленей, которые в станках работают, приготовьте.
Тахарябə мыəǯə туйхуату тəрəди” куобуой ӈана”санəй мынды”тыə.
Опять аргиш идет с мертвыми.
Тəті Дудинка түбə əмəніə няти”а хeǯытыбяхы тəндə” тəрəди” ӈана”санə”.
До Дудинки, потом дальше едут, говорит, такие люди (мертвых везут).
Дүǯатүӈ мəругуо” ибахəу”, ӈуотүӈ мəругуо” ибаху”.
Руки и ноги у них сломаны.
Тахарябə тəтірə тахарябə сыǯырхобтə тахарябə тəрəди канəӈулү” туркутяанəнтəну тахарябə мыəǯəгүмү.
Вот полно грузовых санок в этом аргише.
Таатүӈ ӈануо тендырсыти” хуǯуртəрутандə”.
Готовят оленей, чтобы их запрягать.
Тахаряа мааǯу итеӈу тəсиəǯə.
Ну что теперь.
Тахарябə тəмəəны тəмəəны конда”үтүӈ бəру” тəлəмəны хeǯытынды”.
Вдоль хребта (под хребтом) их везут.
Тахарябə əмəніə Дикəрəə кору” тəитү тамну.
Там Дикара поселок есть (станок, немного дальше Крестов).
Ӈарка дикəрəə.
Медвежий яр.
Тəнды” тахарябə тəті нинтуу, маагүө бəлəукə, нинтуу бəлəукə, əнты, тамту”си маараи” сеӈкəрəмы тахарябə коруǯа”ку, мабта тəихуаӈху, Дикəрəə коруǯə нану.
Там балок, не балок, это, продавца домик, гостиница, есть, возле Медвежьего Яра.
Тахаряа тыминіаны мыӈ əмы”ыа ихүнү” тахарябə, басубү”өну” түхəны тəті ((ункноwн)) хүөтə хонунсыə, коруǯа”кугүмү.
Когда мы это, охотились, этот домик все время работал.
Тəні”а ися мəнə дебтаǯатумə.
Поэтому я рассказываю.
Дүрымя”мəны мануо нимби” ӈана”сану” дүрымя”мəны.
По рассказам старых взрослых людей.
Мəнə тəə түхəны мааӈуна, манакү” ӈəтумдяньде исүөм əку, кəти курəдите исүөм əку.
Я в то время что, я тогда только родился или какой был.
Илиминтіагəны дяӈгуйкəлитесыəм əку.
Или может, меня тогда и не было.
Тахарябə, тахарябə Дикəрəə корутə түү”ө” тəндə, Дикəрəəтə түүдя тахаряа тəті адя” маǯə” сылиа” исүөдеə” кəти.
В Медвежий яр они доехали, туда доехав, (там) долганские чумы были, или какие были.
Такəə коруǯа”ку тəисүө əку, маагүө.
Какой-то домик может был или что-то.
Адя” ӈуомсəму маагүө кору”, балаганə мeймəə тəисүө əку.
Дом, в котором собирались долганы, балаган был сделан, наверное.
Тахарябə тəндə тəсиəǯə тануокəтəну таатүӈ нəнсубты”ə” ибахəу”.
В станке они оленей остановили (только остановили, не распустили).
Тахарябə хунсəə” тааǯитүӈ кəмүǯүрүбамбатə”.
Других оленей им уже ловить начали.
Тəні”а кəмүǯүлүдя тахаряа тəті тəсиəǯə, сытыӈ мындытыə” адятүӈ, тəні”а ихүтүӈ адя” тəмəəны бəтүату”, Дикəрəə терə”.
Так наловили оленей (маутом), которые вели аргиш долгане, вот распределились долгане, жители Медвежьего Яра.
Тахарябə тəтірə тəсиəǯə тəндытиӈ тəндытыӈ тахарябə таа”, бəнді тахарябə бəнді ӈоньдитындə, камбаде камба нииде исүөдеə ӈəндіаи”.
Эти вышли долгане? олени?, уже весна, к весне дело было.
Тахарябə тəті тəсиəǯə ӈу”ои” кəнтуо бəǯүрбүөрə тахаряа тəті оу тоньдяйтириади тахарябə мунубаӈхуоу: Кəнды”əум.
Один мертвый человек, лежа, говорит: «Совсем я замерз!
Тахарябə мəнə ниӈыры” əндыəи”, макəлитетə мəнə серыӈыры”, нимəкүкəлити” дүтүгəлитекунə».
Мне ничего не делайте, меня занесите, хоть маленько погреюсь».
Куобуо ӈана”са тəні”а буобаӈху.
Мертвый человек так сказал.
Тахарябə сеймыти тəні”а курəгуй кəӈхирхямбы”, тəні”а буодя.
Глаза у него восстанавливаются, пока он так говорит.
Сиəдеты мəкəрүрбаху.
Язык уже как каменный стал (не может выговорить, язык еле шевелится).
Тахарябə тəтірə тəсиəǯə, оу, əмкүмүрə тахаряа мааӈуна тахаряа ӈана”са тəсиəǯə, маа нинтəӈыǯə сүлү” əхы.
Что это за человек, он, наверное, оживет.
Əмы”ыа мындыхині” сүлүсүтіǯə ӈəндіаи”.
Вот так таскать будем, наверное, оживет.
Тахаряа əмəніə Дикəрəə хуаньдеху дя контуӈуру” тахаряа тəтірə тəсиəǯə.
«Вы унесите его к поселку в густой лес.
Ненатя”и” хуаа бəрəӈəəнтіні ӈануо нимəəнынты детулəса бəнсə дүху”атіні.
Завалив его сырыми дровами.
Няагəи” тахаряа нииǯəты техəӈыры” кəти туу биǯитəны техəӈыры” куні”аити” хоруаӈуру”.
Сверху как будто гвоздем прибейте, хоть ружьем прибейте, хоть что сделайте с ним.
Хуаа” дүтымəны тахаряа тəтірə тəні”а коиӈыры”.
Среди дров (под дровами) так его оставьте.
Такəə нилыди əмəніə табə түүбүтү хeкутыə матə түүбүтү тəтірə сүлү”сүтіǯə.
Если живого в теплый чум занесете, он оживет.
Тахарябə тəтірə тахарябə канəгүө дялымəны тəті тахарябə тəрəди хуанінтү бүрүмнəинтү ӈилену ися тахарябə сыли”аǯə буоǯа” батянə” ихүтүӈ, сыли”аǯə ӈəǯитəбиті тахарябə тəтірə хүөтə буомунутү сойбубамбу”.
Теперь сколько-то дней из-под бревен его могилы, кто-то сочинил, может, правда, все время его разговор слышно.
Əи, мəнə ниӈыры” коǯуоу”, мəнə нөлхəǯуӈуру”!
«Меня не убивайте, меня отпустите!»
Тут только мeня рассказ-то наю.
Только до этого места рассказ я знаю.